К началу восьмого класса я слыл уже вполне музыкально образованным чуваком: бегло мог назвать десяток – другой стоящих команд и компетентно поучаствовать в светской беседе таких же "знатоков" на тему: “Кто главнее – Битлес или Ролинстон”. Дюжина записанных невообразимым винегретом бобин в личной коллЭкции гарантировала мне дополнительную уважуху в среде тех же “знатоков”, но не обеспечивала безоговорочным авторитетом..

Анатолич – это настоящее отчество нашего бригадира, слегка трансформированное в прозвище. Имя бригадира – Алексей.
Анатолич работал у нас давно, знал я его уже несколько лет, ещё со времён нашего стихийного браконьерства. Он был высоким, спортивного телосложения, сорокалетним мужиком.

– Счастливый вы человек! Вы говорите «у нас» – а ведь вы, наверное, уже долго живете в Германии.
– Двенадцать лет.
– И все же и сейчас говорите: «у нас». А для меня этого «у нас» нет, осталось только «там». Так вышло. Немногие друзья – они уже не там, жизнь разнесла нас на тысячи километров друг от друга. И может быть, для многих из нас этого «там» уже нет. А появилось ли новое «здесь», может ли оно вообще появиться...

Приветствуем новую гостью, Элину Урумовову

Элина о себе:
Родилась и живу в Грузии, в славном городе Тбилиси. Филолог и педагог, турист и бард. Пишу давно, и русский язык мне родной и единственный, на котором хочется и говорить, и писать, и петь, даже если людей, способных понять этот язык, становится вокруг всё меньше и меньше...


Те, кто препроводил его на эту планету, как достойного возложенной на него миссии, предупреждали, что заболеть земной болезнью он может лишь в одном случае из миллиарда. Но он заболел. И тогда выяснилось, что у него три сердца, две пары мозговых полушарий и иной состав клетки.

Cегодня День Рождения Владимира Семеновича Высоцкого, актера,  поэта, барда.

Ему бы сейчас исполнилось...  Впрочем, какая разница?
Для миллионов он жив, как и его песни.


Любим, помним!

Местом действия этого сна был средневековый замок.

Мы были в огромном зале. Сводчатые потолки, арки, тяжелые люстры, мозаика, массивная резная мебель, канделябры на витых ножках, картины в благородных бронзовых рамах. Я стояла в самом центре, а ты мерно вышагивал от одной стены до другой, туда-обратно.

Румына звали Виктором.  Жил он в Геническе, как и наш бригадир. Приезжали на базу они вместе, на зелёной «Ниве», повидавшей на своём веку немало дорожных и жизненных ухаб. Геническ – город рыбаков, и для меня было загадкой то обстоятельство, что у нас в бригаде три геничанина. Неужели они не смогли устроиться у себя?

Из всех моих друзей самым подкованным по части музыки слыл Серёга Неверов – Нивыч. Он был уже вполне самостоятельным человеком – успел окончить 8 классов, учился в СПТУ на тракториста и получал стипендию. При деньгах был парень! Носил широченные полосатые клеши, прическу “Плюнь мне в ухо” и в свободное от ношения штанов время строгал из доски
электрическую гитару.

В семье не без еврея.

Еврей хорошо, а два – лучше.

На еврея неча пенять, коли рожа крива.

Еврей познаётся в беде.

Из еврея слова не выкинешь.

Президент нервно ходил по кабинету, Гаврилов считал его шаги. Гаврилов считал всегда, он работал в Госстате всю свою сознательную жизнь, а посему знал, сколько спиц в колесе среднестатистического соседского велосипеда, продолжительность жизни майских жуков в средней полосе страны, какое количество ворсинок высыпается из полотенца при стирке на бережном режиме, и много других немаловажных для государства вещей…